Почему дешёвая курятина стала дорогим мясом в Казахстане

Курятина, дорожая, медленно, но верно переходит из разряда демократичных продуктов в дорогие и деликатесные. Почему? И как остановить ценовой рост? Ответ ищет издание Казахстанская правда.

«Ножки Буша» – почти забытое народное название американских куриных окорочков. Каких-нибудь 30 лет назад были символом гастрономического рая. Крупные, сдобные, быстрые в приготовлении и сравнительно дешевые, в свое время они не только накормили полуголодную страну, но и воспитали у нескольких поколений представление, что курятина – мясо обязательно недорогое, а значит, доступное.

Представление, как теперь выясняется, оказалось ошибочным. Только в этом году, по данным статистических наблюдений, мясо птицы в Казахстане подорожало почти на 28%, к августу средняя стоимость килограмма кур в розничной торговле достиг­ла 1,3 тыс. тенге и 1,2 тыс. тенге – за кило куриных окорочков.

Впрочем, тенденцию эту можно назвать общемировой: еще в прошлом году индекс продовольственных цен на мясо и птицу в мире дал рост почти на четверть. И тем не менее оправдать удорожание этой продукции в Казах­стане прямым давлением импорта никак не получится. Сейчас спрос на внутреннем рынке страны более чем на 71% обеспечивают отечественные компании. Увеличение собственного производства продолжается и, соответственно, снижается объем поставляемого из-за рубежа мяса птицы и пищевых субпродуктов.

Так что тон в ценовой политике этой отрасли давно задают свои же птицеводы. Попробуем разоб­раться, что же сегодня влияет на их работу и почему внутреннее производство остается в значительной мере зависимым от внешней рыночной конъюнктуры.

Что у птицы на языке?

– Значимое влияние на це­нообра­зование продукции птицеводства оказывают корма. В структуре себестоимости они традиционно занимают от 60 до 65%, но в текущем году в связи с ростом цен на кормовые компоненты их доля достигла 75%, – объясняет Рабига Токсеитова, вице-президент по GR холдинга Aitas – крупнейшего казахстанского производителя и переработчика мяса птицы. – За последнее пятилетие стоимость кормов выросла в два раза и сейчас составляет для бройлера 250 тысяч тенге за тонну.

Рацион для бройлерного птицеводства – это, как правило, пшеница (ее доля самая весомая), соевый шрот, кукуруза, ячмень, растительное масло. Все эти продукты выращивают и производят в Казахстане. Но беда в том, что производители сельскохозяйственной продукции давно не успевают за ростом мясного производства, и выдаваемые ими объемы не удовлетворяют потребности отрасли.

Сказать больше, цены на товары казахстанских аграриев не могут конкурировать с мировыми. Например, в 2021-м стои­мость нашей сои оказалась на 40% выше, кукурузы – на 55%. А уже в этом году, как утверждает эксперт, корма с казахстанского поля в дороговизне побили все рекорды.

– Недостаточный объем производства внутри республики таких компонентов, как шроты, и высокие цены на отечественную пшеницу и подсолнечник вынуж­дают закупать сырье в России и дальнем зарубежье, – продолжает Рабига Токсеитова. – Это простая экономика. В России достаточно высокий объем производства зерновых, и по цене они более доступны. Поэтому птицеводам в период массового сбора урожая выгодно приобретать российскую пшеницу, которая на нашем рынке значительно дешевле в сравнении с отечественной.

Поверх этих расходов всегда ложилось то, что в Казахстане не производится в принципе. А это приличный список из производственных потребностей, в том числе кормовые добавки, витамины, аминокислоты, ветеринарные препараты. Известны примеры, когда птицефабрики везут из-за рубежа инкубационные яйца и молодняк. Само собой, за твердую иностранную валюту.

Своя импортозависимая

В общем, не откроем большой секрет, если скажем, что курица, выращенная в Казахстане, имеет очень скромную долю местного содержания, в остальном она – что ни на есть «импортозависимая».

Уйти от такого «отверточного» производства птицефабрики пытались и до сих пор пытаются самостоятельно. Например, крупные холдинги обзавелись земельными наделами для выращивания кормовых культур. Но у большинства предприятий нет возможности заниматься вспомогательным подсобным хозяйством. Да и в целом такая практика пока не принесла существенных выгод.

– Нужно понимать, что это отдельное направление сельхозпроизводства, требующее немалого финансирования, администрирования и управления, что не под силу многим фабрикам, которые буквально выживают в нынешних условиях, – заключает специалист. – По большому счету этим должны заниматься специализированные предприятия.

Робкой попыткой решить проб­лему дефицита кормов в государственном масштабе стали закупки пшеницы и создание фуражного фонда компанией «Продкорпорация», принадлежащей Минсельхозу. Из этих запасов птицефабрики получают корма по распределению Союза птицеводов. Но объемы такой поддержки совершенно незначительны, и они мало что меняют в ситуации с обеспечением птицеводческой отрасли кормами.

– Было бы интереснее, если бы государство стимулировало фьючерсные прямые договоры производителей кормов с птицефабриками, – считает Рабига Альбековна. – Есть и другой вариант. Предложить сельхозпроизводителям, получающим госсубсидии, в качестве встречных обязательств продавать в фуражный фонд «Продкорпорации» определенный процент от полученного урожая. Это могло бы обеспечить более-менее стабильные резервы кормов для разных направлений животноводства.

В стране, как считает эксперт, есть все условия для увеличения объемов производства кормовых культур. Не хватает только общих правил взаимодействия игроков рынка, которые бы обеспечивали гарантированные условия и стимулы для выгодного сотрудничества. Нужны желание и финансовая поддержка со стороны государства.

Есть, но мало

Об участии государства в проб­лемах птицеводства товаропроизводители говорят не первый год. Бюджетная поддержка отрасли как будто есть, но она давно отстала от ситуации или от нее же пострадала.

Например, условия инвестиционных субсидий, которые стимулируют создание новых и модернизацию старых производственных мощностей, принимались еще в 2017 году. С тех пор реальные затраты на осуществле­ние таких проектов многократно выросли, что в свою очередь вполовину «съело» объем фактической государственной помощи.

Преимущества субсидирования процентной ставки банков второго уровня, позволяющие пользоваться более выгодным кредитованием, тоже «ужались» вслед за повышением базовой ставки Нацбанка и сокращением срока субсидирования. Это немедленно сказалось на инвес­тиционной привлекательности проектов АПК.

И самой волнующей темой для производителей сейчас становится судьба товарных субсидий. Они компенсируют часть затрат на производство мяса птицы и яиц, то есть имеют прямое влияние на стоимость конечной продукции птицефабрик. До настоящего времени для производств мощностью более 20 тыс. тонн мяса в год норматив субсидий составлял 80 тенге за кило и 50 или 60 тенге за кило – для остальных предприятий.

– Однако в рамках новых подходов и эта господдержка претерпевает изменения, – объясняет эксперт. – Товарные субсидии планируется передать на местный уровень. Чем это может обер­нуться? Скорее всего, таким вариантом: если в бюджете области есть средства на поддержание птицеводства, субсидии будут, правда, не факт, что по действую­щим сейчас нормативам. А если региону не хватает финансов на первоочередные социальные нужды, то и субсидий птицефаб­рики могут не дождаться.

Производители не скрывают: цены на самый пока демократичный мясной продукт продолжат расти. Для этого слишком много веских оснований. Но и рабочих инструментов для регулирования ценового вопроса еще достаточно – от «ремонта» всех «просевших» сегментов отрасли до защиты внутреннего рынка от недобросовестной конкуренции: контрабанды, демпинга цен и накаченного отвратительными рассолами импортного мяса.

Людмила Макаренко