«Уверен, Пугачёва по мне скучает» — Александр Левшин

«Уверен, Пугачёва по мне скучает» — Александр Левшин

Известному музыканту Александру Левшину 4 декабря исполняется 68 лет. Солист группы «Рецитал» рассказал о начале своей карьеры, о том, за что ему стыдно перед Понаровской, а также вспомнил годы работы с Аллой Борисовной Пугачевой, пишет Qostanay.TV со ссылкой на издание Собеседник.

Свою музыкальную карьеру Левшин начинал с нуля около пятидесяти лет назад.

— Когда вернулся из армии в 1975-м году, думал начать работать в каком-нибудь музыкальном коллективе. На тот момент мне даже жить было негде, — вспоминает Александр Левшин. — В то время очень популярными были «Веселые ребята», в репертуаре которых были и песни «The Beatles». В поисках музыкантов я зашел в очередной ДК, где в зале репетировали музыканты. Когда один из них, заметив меня, спросил, что я делаю в зале?

Я ответил: «приехал устраиваться на работу в группу «Веселые ребята», мне сказали, что они тут играют». В ответ услышал: «Да, мы очень веселые». И тут я заорал, заиграл одну из песен группы «The Beatles». Реакция музыкантов потрясла: они все тотчас взяли бумагу и написали «заявление об увольнении». Свой уход объяснили тем, что пришел классный парень, и им в группе больше делать нечего. Я был в полной уверенности, что это «Веселые ребята», я же не знал их в лицо. Так и оказался в группе, и даже впервые поехал на гастроли.

Со временем стал замечать, что у группы совершенно другой репертуар, да и музыкантов очень много. И вот мы подъезжаем к концертному залу, а рядом вижу афишу. И ребята говорят: «Ну что, Саня, смотри, успели тебя вписать». Я поднимаю глаза, а там написано: Росконцерт. ВИА «Коробейники»…

Концертов у нас было много, я понял, что работаю с шикарными музыкантами, у которых есть, чему поучиться. Спустя годы я стал музыкальным руководителем группы. Мы уже решили работать с Понаровской, но тут случился казус…

— Вы о переходе в группу «Рецитал»?

— Да. Один из наших молодых музыкантов перешел в «Рецитал». Алла захотела его сделать музыкальным руководителем, и он попросил меня сделать несколько аранжировок. В тот день я работал в студии, на вечер был запланирован совместный концерт группы с Ириной Понаровской, тогда она была очень популярной. И вот в студию входит женщина с рыжими волосами. Мы познакомились, она пригласила меня на чай… Так и остался пить чай на тридцать лет с Пугачевой. Перед Понаровской я очень виноват. Она со мной договорилась, а я свинтил. Она переживала, ругалась. По слухам, я ей нравился.

— Вы с ней после этого сохранили отношения?

— Нет! Мы с тех пор не общались. Мне перед ней очень стыдно. Если судьба нас столкнет, я поцелую ее руку и выскажу все галантные слова, которые я выучил за все свои годы жизни.

— Как думаете, почему именно Пугачеву сегодня все называют Примадонной?

— Алла — не Примадонна. Да, она написала одноименную песню, посвященную Людмиле Гурченко. Ведь Алла пела песню, обращаясь исключительно к актрисе. Алла уникальна не потому, что она лучше всех поет. Она заняла нишу редкого жанра — музыкально-драматического эстрадного спектакля. Oна делает миниатюры, играет песню, как маленькую сценку. Она не просто красовалась голосом или бедром. Например, у Долиной — нереальный голос, но Алла рассказывала женщинам про женскую долю. В этом — ее сила и магия.

— Вы упомянули, что нравились Понаровской, а Алле Борисовне?

— Два года подряд она мне оказывала знаки внимания. Я был достаточно смазлив, да и талантлив, как оказалось. Потом мы с ней разругались. Даже был уверен, что меня уволят, так она меня стала прессовать. У нас были неровные отношения. А касаемо симпатий, я в то время был уже женат, да и прекрасно понимал, что мне ей дать нечего. Какой смысл, как Челобанов или Кузьмин, быть мальчиком у известной женщины? Мне эта роль показалась неблагородной.

— Пугачева не реагировала на ваши откровения о ней?

— Алла – женщина непростая. Сначала она молчала, а потом мне как-то позвонила одна администраторша и пригрозила судом. Алла знает, что я к ней искренне отношусь, и я уверен, она тоже по мне скучает. Мы какое-то время перезванивались, я уговаривал ее продолжить работу. Пугачева должна жить на сцене, а она разыграла историю с семьей, детьми, замком. Думаю, перебирая свои записи и фотографии, ей не хватает собеседника-очевидца.

— Думаете, она смотрит старые фото?

— Она постоянно этим занимается, надевает очечки, и начинает перебирать листочки, старые записи, памятные фото.

— Тридцать лет, наверное, сложно было с ней работать?

— Вознеси человека на небоскреб, он перестанет обращать внимание на прохожих. Когда на нее свалилась слава, Пугачева уверовала, что она – королева. Это наложило свой отпечаток. Как человека я ее знаю: она, как была хорошим собутыльником, товарищем, музыкантом, такая и осталась. Алла — нормальный человек.

Если искать информацию о Левшине в сети, сложно будет что- то найти о его семье. Нигде не упоминается имя супруги, да и есть ли она, — тоже для многих тайна.

— Я сорок пять лет предан одной семье. Моя супруга – заслуженный врач РФ, зовут ее Джаннет. У нас есть единственный сын Али, — я его так назвал, сочетая имена двух его дедов. Я не любитель рассказывать о личном, отвечаю, если спрашивают, да и супруга против, чтобы ее упоминали. Все, кто ко мне близок, знают мою жену, ведь винегрет для моих гостей всегда готовит только она.

Знали ли вы, что…

Почти все музыкальные партии в телефильме «Д`Артаньян и три мушкетера» исполнили музыканты ВИА «Коробейники». Оглушительный успех ждал не только исполнителей главных ролей картины, но и артистов, создавших легендарное музыкальное сопровождение.

— Мы спели все, кроме партии Д`Артаньяна, ее Боярский пел, он же певец у нас, рокер-гитарист из Питера, — улыбается Левшин. — Мы задружились со всеми артистами, с Боярским вообще общались — душа в душу.

Музыкант вспоминает, что когда Дунаевский услышал пение Льва Дурова «Шпаги наголо, дворяне!» нежным голоском, попросил спеть эту песню Левшина.

— Дуров, услышав мною исполненную песню, обиделся насмерть, потому что считал себя великим певцом. Я ему говорил: «Лев, я не виноват», он отвечал: «Ты не понимаешь, в моем голосе — душа». Я сказал: «Но в тебе не было капитана».