Зритель главнее жюри: Роза Рымбаева отмечает юбилей

Роза Рымбаева сегодня отмечает юбилей. За три дня до этого у нее был сольный концерт в Астане, посвященный Дню Республики, пишет Qostanay.TV со ссылкой на издание Казахстанская правда.

С «Алией» по жизни

Народная артистка «Қазақ­станның Еңбек Ері» не так часто дает сольные концерты. Преды­дущий состоялся в 2015 году.

– Во-первых, к тому времени я уже давала большие концерты раз в пять лет, – говорит певица. – Во-вторых, когда собиралась выйти к зрителю с очередным таким выступлением, случилась пандемия. В итоге в Алматы, самом любимом городе на земле, последние 7 лет у меня не было «сольников». Зато участвовала в других проектах, даже во время пандемии у меня было два онлайн-выступления. Да и вообще моя творческая жизнь довольно активная. В октябре пела на концерте в честь Дня учителя, готовлюсь выступить в концерте, посвященном президентским выборам. 25 октября на праздновании Дня Республики выступила с новой сольной программой (я ее готовила два года) в Астане. Очень хотелось, чтобы он прошел в Алматы, но акимат города почему-то не спешил с этим вопросом. Но ничего, до конца года есть время, может быть, я еще и выступлю здесь.

– Ваши поклонники считают, что рядом с Вами другие певцы блекнут и демонстративно покидают зал после выступления на сборных концертах «королевы казахстанской эстрады».

– Я не считаю себя королевой и не думаю, что на сборных концертах весь народ приходит только на меня. У каждого певца есть свой слушатель. Моя публика видела мои первые шаги на сцене и взрослела вместе со мной. Другой вопрос – я не давала поводов разочаровывать их. Настоящий певец – это не просто голос, он актер, умеющий создавать образ. Такой певец отличается от других своим индивидуальным стилем и репертуаром, а он у меня огромный.

– Вспоминается знаменитая «Алия». Мы ее слышали в разных интерпретациях, но никто так и не перепел Вас. В чем секрет исполнения?

– Скажу честно, за 45 лет уже подустала петь «Алию», но пуб­лика уже привыкла, что я заканчиваю этой песней все свои выступления. Это уже традиция, но не для меня, а для нее – публики. На концерте 25 октября в Астане 80% репертуара состояло из новинок, но так как это был День республики, то пела патриотическую «Алию».

Все думают, что Сейдулла Байтереков писал ее для меня, хотя она звучала и до меня в другой аранжировке и стилистике. Но когда я должна была участвовать в конкурсе «Золотой Орфей» в Болгарии, нужна была патриотическая песня. Мой муж Таскын Окапов (он тогда был главным дирижером ансамбля «Гульдер») переделал уже ставшую популярной мелодию и сделал целую композицию с учетом диапазона моего голоса. С тех пор я уверена, что не ноты определяют певца, а его энергетика и раскрытие им внутренней драматургии песни. Именно это волнует публику. Ведь почему Аллу Борисовну Пугачеву называют не просто певицей, а великой драмати­ческой актрисой? Потому что она поет про свою жизнь – женщины, которая любит, страдает и грустит. Кстати, у нас с ней одна профессия – мы обе по образованию актрисы музыкально-драматического театра. Только репертуар у нас разный: я больше пою про победы и героические достижения.

– Но зато даже патриоти­ческую песню «Атамекен» Вы сделали лирической.

– Ее текст, конечно, именно такой – патриотический, но мелодия песни очень красивая. В ней, теплой и грустной, звучит тоска по родной земле, поэтому «Атамекен» не только для наших, но и для зарубежных казахов стал негласным гимном. Я знаю, что некоторые из них благодаря этой песне вернулись на историческую родину.

– Какую роль в Вашей жизни сыграл Таскын Окапов?

– Мы познакомились на первом в моей жизни конкурсе, посвященном 30-летию Победы. Через год он пригласил меня, в ту пору студентку Семипалатинского музыкального училища, солисткой в ансамбль «Гульдер». Я уже поставила себе такую цель – пробиться на профессиональную сцену. Участвовала во многих концертах областного масштаба и собиралась после училища ехать в Алма-Ату. В общем, состоялась бы с ним встреча или нет, я все равно была бы в музыке, она уже тогда стала частью моей жизни.

– Талантливый продюсер Таскын Окапов рано ушел из жизни. Каково женщине одной поднимать двоих мальчиков и вести активную концертную деятельность?

– Я никогда не была одна. У меня есть братья и сестры, родители были еще живы, когда не стало Таскына, со стороны его родственников тоже постоянно чувствовала поддержку. Они жили в моем доме, я могла спокойно оставить на них своих детей, когда уезжала на гастроли. В организации гастролей поддерживали администраторы и продюсеры, а публика, у которой вся моя жизнь, как на ладони, с одной стороны – поддерживала, спасибо ей за это, а с другой – как бы наблюдала: выдержит – не выдержит Рымбаева эти испытания?

Но я, к счастью, к тому моменту, когда осталась одна с двумя детьми, один из которых родился после смерти отца, давно уже состоялась как профессионал. Сыновья особых хлопот мне не доставляли никогда. Часто брала их с собой на гастроли. Если рейс ранним утром, то они молча, не капризничая, поднимались в три ночи и ехали со мной в аэропорт. Я им обоим с раннего детства внушила, что мама едет на работу, ее будут встречать зрители, и они должны мне в этом помочь. Может, от того, что всегда были со мной рядом, а может, потому что с рождения живут в мире музыки, они тоже стали профес­сиональными музыкантами.

– А сейчас, когда они взрос­лые, в Вашей семье бывает недопонимание на почве творчества?

– Ни в коем случае! Они поют для своего поколения, я – для своего. Поэтому разногласий у нас, к счастью, нет.

Зритель главнее жюри

– Если бы Вы были в жюри конкурса «Саз алемi», который в 2013 году подверг большой критике Димаша Кудайбергенова, то как бы поступили?

– Наверное, так же. Он был тогда еще очень неопытен, а любому исполнителю прежде чем участвовать в конкурсе, нужно тщательно продумывать свой репертуар, чтобы он соответствовал формату конкурса, а сам исполнитель должен быть ярким, убедительным и уверенным в себе. Однако многие молодые певцы теряются на сцене, у некоторых садится голос, другие могут забыть слова, третий не всегда продумывает такой ­момент, как правильная подача исполняемой песни, включая композицию.

– То есть это была не зависть со стороны жюри, как сейчас утверждают многие?

– Да что вы! Какая может быть зависть к начинающему исполнителю? По своему опыту могу сказать (я много раз была членом жюри) – напротив, оно заинтересовано в каждом конкурсанте, его задача – открыть новую звезду, правильно оценить и поддержать достойного. Димаш, конечно же, выделялся на фоне других, но те соответствовали формату конкурса, а он нет, хотя никто не отрицал его, как певца.

Однако в итоге публика выбрала именно его, а не тех, кто стал победителями того конкурса.

– Выбрали потому, что у него диапазон голоса огромный?

– Вот как раз это вовсе необя­зательно. Возьмем Вахтанга Кикабидзе. Разве у него большой голос? А публика любит его – за душевность, за искренность, за прекрасный музыкальный вкус. У меня ведь и у самой, по сути, голос небольшой, и у Бибигуль Ахметовны Тулегеновой – тоже, зато какой у нее красивый тембр, сколько в нем теплоты и неповторимой индивидуальности. Вот благодаря этим качествам народ и признал ее великой певицей.

– Димаш в чем-то повторяет Ваш путь? Вы ведь тоже, как и он, стали явлением не только для своей страны.

– Мы абсолютно разные. Он ворвался, буквально – ворвался, на сцену в свое время, я – в свое. Другому посоветовала бы поберечь себя, но Димаш, я вижу, знает, когда нужно взять паузу в гастрольном графике, чтобы дать голосу передышку. Природа дала ему очень много, и он, чувствую, сможет организовывать свой творческий путь так, чтобы сохранить «градус» накала на всю жизнь.

– А мнение в отношении диджея Иманбека Зейкенова, обладателя Grammy, Вы не поменяли?

– Когда он стал лауреатом Grammy, я сказала, что парню просто повезло. И слава богу, пусть так же везет и другим молодым казахстанцам. Общего у нас с ним мало – он ведь не певец, а аранжировщик, но в этом году на Наурыз мы с ним по предложению компании «Кока-кола» сделали совместный музыкальный подарок зрителю – поменяли стилистику и записали трек на песню «Наурыз-думан», но это была одноразовая акция, я с этим парнем не знакома лично, то есть мы ни разу не виделись вживую, на совместном проекте записывались в разных студиях.

Симпатичная, вечно куда-то спешащая

– Вы с годами только хорошеете, а голос как будто набирает силу.

– Любой артист борется с морщинами и возрастом. Поэтому каждый из нас думает, что не мешало бы немножко улучшить форму, выглядеть свежее. Зритель хочет видеть ведь не только элегантное платье, лицо и грим на нем тоже должны радовать глаз. Но я не строю из себя красавицу, потому что никогда не была ею. Да, есть женщины, наделенные красотой от природы, мои же данные, скажем честно, средние. Самое большее, на что могу рассчитывать, – симпатичная, вечно куда-то спешащая горожанка, у которой каждая минута расписана. У меня так – все пункты намеченного с утра плана должны быть выполнены.

Я не сторонница того, чтобы откладывать что-то на завтра, это будет нарастать, как снежный ком. Возвращаясь к внешности – вот чего у меня не отнять, так это естественности, а это привлекает людей гораздо больше. Даже в макияже придерживаюсь минимализма, близкого к природе, – никаких надутых губ, приклеенных ресниц… Ну а что касается физической формы (я, как и в юности, ношу 42-й размер одежды), то это у меня от родителей. Ни мама, ни папа никогда не страдали от лишнего веса, и мне тоже диеты ни к чему, тем более что излишним аппетитом я не страдаю. Вот и сейчас вышла из дому, съев с утра бутерброд и выпив чашку чая. Может, и зав­тракать не стала бы, но иду на репетицию, а на голодный желудок и не споешь, и не станцуешь.

– Вы до сих пор поете только с живым оркестром?

– Это не до сих пор, так должно быть. Если кто-то ходит на концерты слушать фонограммы, то это зрителя не красит, значит, у него такой уровень. Репетиции с оркестром нужны для музыкантов, чтобы они услышали певца. Когда есть общее звучание, получается ансамбль. Для этого иногда поешь для оркестра в полный голос, иногда вполголоса, и это нормально, необязательно голос тратить на репетиции.

– В 2013 году Вы стали лицом итальянского бренда Imperial, и сейчас тоже?

– Нет, это был небольшой временный проект, в том же 2013-м, он, кажется, и закончился. Молодым казахстанским бизнесвумен нужна была поддержка, вот я и помогла одной девочке разрекламировать ее Дом моды.

– Два года назад Вы стали свекровью. Как чувствуете себя в этой роли?

– Да, это было во время карантина. Мои дети счастливы, они живут в доме напротив. Кстати, кажется, наконец-то нашла дом своей мечты. Я в нем живу второй год, до этого был другой жилой комплекс. Располагался он по проспекту Достык в верхней час­ти города. Все было хорошо, но там тупик. Я ведь, хоть и окончила водительские курсы, но сама так и не села за руль. Сын дал резонный совет: «Зачем тебе, неопытному водителю, быть за рулем целый день и рисковать? Уставать будешь вдвойне».

Поэтому я, чтобы передвигаться по городу, наняла водителя, а чтобы облегчить всякие коммуникации, продала квартиры в том жилом комплексе и купила другие, тоже по проспекту Дос­тык, но в удобном месте. Здесь, с одной стороны, центр, а с другой – тихо, без городской суеты, а главное – дети рядом, гуляем в одном дворе, часто обедаем и ужинаем вместе.

Сноха ко мне относится так же, как и сын, а для Али я всегда была старшим другом. Каждая из нас уважает друг друга, просто я старшая в нашем доме, она – младшая. Очень верю, что мои дети (теперь у меня их трое) продолжат традиции нашей семьи.

– А какие они у Вас?

– Я выросла в такой семье, где старший всегда опекал младшего, а те уважали старших, то есть у нас как-то не принято жить только для себя. Если я чего-то добилась, стала успешной и состоявшейся, это не означает, что и в семье веду себя, как звезда. Всегда думаю и переживаю за своих близких, для них я просто сестра, а не народная артистка республики. Люблю собирать и их, и близких друзей-коллег в своем доме.

– Кстати, кто занимается хозяйством в Вашем доме?

– Я сама. Мне, как человеку очень организованному, это нетрудно. Помощница приходит нечасто, когда совсем уже не успеваю.