«Бросил из-за болезни»: Мать пятерых детей может остаться без жилья

«Родной отец пытается оставить без крыши над головой своих детей и четверых внуков». Жительница Костаная обратилась за помощью в газету «Костанайские Новости».

«Бросил из-за болезни»

Гулчехра Сыбанкулова – мать пятерых детей. Трое младших еще несовершеннолетние, стар­шая дочь в разводе, живет вме­сте с четырьмя детьми у мамы. Их жилье в дачном сообщест­ве. Двухэтажный отапливае­мый дом. Женщина опасается, что этого единственного жилья она и дочь с детьми могут ли­шиться.

– Мы раньше жили в Ташкен­те. В 1995 году поженились, до 2000 года жили с мужем вме­сте. Потом у меня выявили он­кологию, и он меня бросил. В 2002 году официально разве­лись. Оставил у мамы, сам уе­хал к сестрам в Костанай. Тог­да у нас было двое детей. В то время я подавала документы на квоту для переселения, орал­манов принимали. Одобрили, и я в 2003-м переехала с детьми в Костанай, получила кварти­ру. После операции уже была, со здоровьем получше стало. Бывший муж жил с сестра­ми. Мне дали двухкомнатную квартиру. Мама моя уговари­вала: мол, сама без отца росла, не надо, чтобы и твои дети без отца остались. Он знал, что мне дадут квартиру. Предложил сойтись. Я согласилась, только если временно. Потом ради де­тей решили – насовсем. В 2004 году я родила сына… – расска­зывает Гулчехра.

Не нужны мне никакие алименты. То, что ему надо, пусть забирает. То, что надо мне – пусть оставит. Это мои дети. Если бы он сам это все купил, сам построил, мне бы не было так обидно.

Квартиры – дети – квартиры…

Когда в семье появился тре­тий ребенок, в двушке стало тесно. Гулчехра работала ин­спектором в школе милиции, а после декрета ушла торговать на рынок.

– Квартира в центре. Зало­жила ее и купила в 2006 году 3-комнатную в ипотеку, потом еще одну трешку в 2007 году. У меня был депозит. Я на рынке торговала, была возможность, покупали жилье, чтобы в буду­щем у детей была крыша над го­ловой. Но раз дети в доле, надо было их тоже указать в доку­ментах, это мое упущение. Мы не указали… У нас все это время был гражданский брак. Муж не хотел работать, подрабатывал только. Я ему говорила: у нас же кредиты, как-нибудь под­рабатывай. Потом я продала 2-комнатную, закрыла кредит на одну квартиру, остался заем только за вторую.

В 2010 году у супругов родил­ся четвертый ребенок – Гулчех­ре стало сложно оплачивать кредит, пришлось продать еще одну квартиру.

Съехали в един­ственную оставшуюся.

– Его родственники начали наседать: почему все имуще­ство на меня оформлено. Но в основном работала и оплачи­вала кредиты я. В 2015 году мы покупаем «ГАЗель». Для работы нужно было, мы рассадой тор­гуем. На месяц в рассрочку взя­ла. У подруги одолжила 600 ты­сяч, оплатила. У меня водитель­ского удостоверения не было, оформили транспорт на мужа. Квартиру, в которой жили, я на него оформила по дарственной, потому что каждый день были скандалы из-за того, что недви­жимость на мне. Потом купили дачу. Там построили большой двухэтажный дом. Тоже я сама рассчитывалась. В рассрочку. В расписках указывала мужа, оформили ведь на него. Но если проводить экспертизу, видно, что я писала, – подчеркивает женщина.

В 2016 году дочь Гулчехры родила первого сына. На се­мейном совете было решено отдать трешку ей. Сейчас у нее четверо мальчиков – 3, 4 и 5 лет, младшему в апреле бу­дет два.

– Оставалось частично опла­чивать ипотеку, дочь это взя­ла на себя. Кроме того, сдела­ла ремонт, поставила пласти­ковые окна. Мы просто отдали ей квартиру, собирались позже переоформить. Она зимой там жила, летом с нами. Четыре года оплачивала ипотеку. Мой супруг так нигде и не работал. В 2018 у нас родился пятый ре­бенок…

Устала

В 2020 году у Гулчехры с му­жем испортились отношения. По словам женщины, она про­сто устала это терпеть.

– Начались побои, издева­тельства. Такие скандалы! Все зубы выбил. Я решила: все, больше так не могу. Пару рю­мок выпьет и делает вид, что ничего не помнит. Это было и при сватах, сын тогда женил­ся. Потом начала вмешиваться его сестра. Я сказала: «Давай­те так. Я ни с кем ругаться не хочу, все-таки 25 лет прожили. Было и хорошее, и плохое. У нас дети. Говорю ему: живи в этой квартире, дочь пока со мной по­живет. Это твой дом, твои дети, можешь приезжать общаться в любое время. Просто оставь меня в покое».

Осталась дача, мы там живем и работаем. Хотят и оттуда выселить. Это ведь вопрос времени, пока младшему не исполнится 18 лет. Это всего семь лет.

У него осталась машина и еще я дала ему миллион тенге. Когда сказала, что дам милли­он, у меня на тот момент 200 тысяч было, их и отдала. Он не хотел брать деньги. Его сестра все забрала, и ключи от маши­ны тоже. Через несколько дней приехала: «Где остальные 800 тысяч?» Было такое состоя­ние, пусть все заберет, лишь бы оставил в покое. Взяла в долг, отдала им. Потом думаю, я ведь осталась с тремя несо­вершеннолетними детьми. Он же мужчина, остается с 3-ком­натной квартирой, миллионом и машиной. А я? Этот дачный дом? Ладно я, но дети… – со­крушается многодетная мать. – Сестра его так и сказала: «Я вас оставлю без крыши над го­ловой».

Вопрос времени?

В августе 2020 года Гулчехра получила смс из суда: бывший гражданский муж подал иск о выселении ее и детей из дачно­го дома.

– Я хотела разойтись по-че­ловечески. Ему отказали, по­том приняли решение до со­вершеннолетия последнего ре­бенка оставить все как есть. Он в суде сказал, что не признает детей. Еще сказал, что как ра­зошелся со мной в 2002 году, с тех пор ко мне отношения не имеет. Что прописал меня с мо­ими детьми к себе домой. Сын, когда это услышал, даже решил поменять фамилию. Мне один знакомый сказал, раз ему дети не нужны, на себя запишет. Из принципа переписали младше­го. Мне было обидно. Я в суде сказала, не нужны мне никакие алименты. То, что ему надо, пусть забирает. То, что надо мне – пусть оставит. Это мои дети. Если бы он сам это все купил, сам построил, мне бы не было так обидно.

Квартиру, которую устно ре­шили оставить дочери, мужчи­на в итоге переписал на свою се­стру. Автомобиль тоже.

– Осталась дача, мы там жи­вем и работаем. Хотят и отту­да выселить. Это ведь вопрос времени, пока младшему не ис­полнится 18 лет. Это всего семь лет. По решению суда его все же признали отцом. Алиментов на двоих детей уже накопилось больше миллиона. Я просила, чтобы арестовали его имуще­ство, чтобы не смог переофор­мить его ни на кого. Я от сво­ей доли в этом имуществе от­кажусь, пусть сыну ее отдаст. Нет, не хочет. На меня остаток кредита за квартиру, которую передала ему по дарственной, повесили – 5 миллионов 700 тысяч тенге. Якобы я попроси­ла его, чтобы он для меня зало­жил квартиру, чтобы я получи­ла ипотеку. Мы вместе вели хо­зяйство, дом общий. Пусть хотя бы пополам разделят. Сейчас до сих пор висит долг, я не плачу. У меня ничего нет, все на него пе­реписано. Кто бы мог подумать, что отец так поступит со свои­ми детьми…

P.S. Мужчина сейчас живет в Шымкенте. Мы позвонили по номеру, который сохранился у его дочери. Ответа так и не последовало.

«Если суд увидит основания»

Светлана АБДРАШИТОВА, юрист «КН»:

– В некоторых случаях дарственную все же можно отменить. Договор дарения, как любая другая сделка, может быть признан в судеб­ном порядке недействительным. Основания для признания перечислены в статье 159 Гражданского кодекса РК. Такими основаниями являются, в частности:

• сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не мог понимать значения своих действий или руко­водить ими;
• сделка, совершенная вследствие заблуждения, имеющего существенное значение;
• если заблуждение явилось следствием грубой неосторож­ности участника сделки;
• сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угро­зы, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невы­годных для себя условиях, чем другая сторона воспользова­лась (кабальная сделка).

Также в силу ст. 160 ГК РК мнимые и притворные сделки могут признаны судом недействительными. В каждом конкретном случае суд будет разбираться, имеются ли те или иные осно­вания для признания договора недействительным, с учетом предоставленных сторонами доказательств.

Алина НАВРОЦКАЯ, фото Константина ВИШНИЧЕНКО