«Шесть букв»: В 900 млн оценили здание автовокзала в Костанае
Костанайский автовокзал выставлен на продажу за 900 миллионов тенге. Газета Костанайские новости бросила прощальный взгляд на историческое здание, пишет Qostanay.TV.
Мыс без доброй надежды
Автовокзал находится на южном мысе города, то есть в дельте двух артериальных улиц, в месте пересечения проспекта Абая и улицы Карбышева. Это стратегическая позиция. По улице Карбышева автобусы могут уйти на аэропорт и на трассу к российской границе. По проспекту Абая пересечь весь город вдоль, не сворачивая, или уйти на большой мост. И, конечно, за пять секунд автобусы выходят на Рудненскую трассу.
– Место встреч и расставаний – шесть букв.
– А-а?
– Кроссворд. Отгадайте слово.
– М-м.
– Первая буква В. Вторая О. Третья – К.
– Вокзал!
26 августа на вокзале еще есть пассажиры. Я насчитал девять человек. А также работает несколько киосков. Девушка продает напитки и газеты с кроссвордами. Я к ней и пристал.
– Когда закрываетесь?
– С 1 сентября вокзал закрывается, так сказали.
– Может, есть надежда, что всё обойдется?
– Наверное, уже нет.
Пришла очередь
Место встреч и расставаний. Конечно, сердце щемит сильнее на ЖД-вокзале. По железной дороге люди, как правило, уезжают далеко, надолго, иногда навсегда. Автовокзал – оперативные поездки. Уехал, приехал. И всё же…
Вот путь, с которого мой младший брат уезжал в Омск, а оттуда улетел в Германию. Все пути крытые – для времени открытия вокзала (1984 год) это редкость. Прохожу по дорожке, надо мною нависают голубые ели, лиственницы, пирамидальные тополя – листья у них растут от земли. Тоже визитная карточка и история вокзала.
Иду мимо здания. Вокзал построен из дорогих материалов – гранит, мрамор, ракушечник. Такой же ракушечник использовался в облицовке кинотеатра «Кустанай», который остался только в памяти, на старых снимках. Пришла очередь вокзала.
Баба Тоня
Дохожу до угла здания. Отсюда в 2000 году на автобусе в Германию уезжал старший брат. Вот закрытая сейчас дверь, где взвешивали багаж. Тогда автобусы из Костаная пересекали всю восточную Европу, чтобы доставить мигрантов в Deutschland. Стою, прислушиваюсь, но все памятные места молчаливые и даже хмурые.
Захожу в здание вокзала. После жары здесь прохладно. Пятна солнца на орнаментальном полу. Тут меня за руку берёт баба Тоня. Автовокзал я помню с детства. Моя бабушка Антонина всё лето разъезжала по лесам области в поисках трав, грибов, ягод. Нередко она брала меня с собой. И, конечно, перед каждым походом мы приезжали на вокзал. Я тут же тянул ее в буфет. Вон он – теперь закрыт.
Она покупала мне сок – буфетчица отпускала его из конусообразных сосудов. Напитки были разноцветные. «Только не тархун», – всегда предупреждал бабушку. Она покупала сок, булочку, оставляла меня стоять в буфете с сумками (потому что столики всегда были заняты), а сама выходила на улицу покурить свою «Приму». Я стоял в уголке, пил напиток и смотрел по сторонам. Тогда мне казалось, что вокзал огромный и весь он гудит и шатается от топота и разговоров людей.
Хожу по пустому вокзалу, улыбаюсь. Вспомнил мужскую походку, прямую, сухую фигуру, платок, запах чабреца и «Примы». Баба Тоня умерла десять лет назад. А здесь снова взяла меня за руку…
Веха
Есть две главные причины, которые привели вокзал к печальному финалу. Одна – переменная. Это пандемия Ковида, запрет или ограничение пассажироперевозок. Другая – постоянная. Это сервис пассажирских, грузовых, междугородных перевозок на базе мобильных приложений. Чаще всего, называют InDriver, который вывел нелегальных перевозчиков в «космос». Вокзал остался на земле.
Иду по второму этажу к настенному панно. Что-то футуристическое с машинами. Подхожу ближе и вижу: «Валентин, 2003 год», «Олег и Сергей, 1986 год» и т.д. Все такое видели. Даже жалко стало Олега и Сергея из 86-го – уйдут в небытие вместе с вокзалом.
Пётр
Еще знаковое место. По диагонали от лестницы, которая ведет в цоколь к туалету, стоял прозрачный куб с игрушками. Железной «рукой» нужно было зацепить игрушку и вытащить её. Но они всегда падали. Я нередко здесь торчал, наблюдая, пока бабушка меня не уводила.
Подхожу, из открытого кабинета мужчина кричит:
– Билет в туалет покупайте здесь. 50 тенге.
Подхожу:
– Я не в туалет. Корреспондент из газеты, пришел попрощаться с вокзалом.
– Раньше надо было писать! Раньше! – в кабинете двое мужчин. Крупный, громкий и резкий (позже представился как Петр) – водитель автобуса в направлении Житикары.
– Что теперь-то писать? У тебя дети есть? Смотри, я вчера вёз семью. Взрослый и пятеро детей. У детей льготный проезд. А теперь льгот не будет. Это понятно? И про инвалидов то же самое. Нелегал ее не даст.
– Что же вы сами нелегалом не станете?
– Потому что совесть у меня такая. Мой отец вокзалу и дороге 42 года отдал. Я на дороге больше десяти лет. И хочу, чтобы всё было правильно. Медкомиссия, тест на алкоголь, техосмотр – всё это мы проходим, и это залог безопасной поездки. А нелегалу ты доверишь своего ребенка? Вот скажи… В этом году амнистию объявили, думаешь, никто из них не станет перевозчиком? Кто тебе даст гарантию, что он не пьяный, не больной на голову?
Петр говорит так яростно и громко, что в кабинет заглядывает сотрудник линейной полиции. Петр не обращает внимания.
– Вот скажи, сколько таксист возьмет до Рудного?
– Тысячу.
– Вот, а раньше «Газели» от вокзала на Рудный уходили через каждые 15-20 минут. По 390 тенге.
– Когда раньше?
– Еще три года назад – до пандемии… Раньше надо было писать, раньше!
Мне казалось, еще немного и Петр скажет слово из шести букв, но я его не смогу напечатать. «Раньше надо было писать, раньше! А теперь всё…»
Выхожу на улицу – вокруг высятся новые дома. Микрорайоны растут, и место у вокзала стратегическое…
Цифры без слов
- В 2008 году автовокзал обслужил 1,3 миллиона пассажиров.
- 2019 год – 558 тысяч человек.
- 2020 год – 122 тысячи. 8 месяцев 2021 года – 28 тысяч пассажиров.
Фарид ДАНДЫБАЕВ, фото Константина ВИШНИЧЕНКО