«Ковид сожрал его за две недели»: Трагедия одной семьи из России

48-летний мужчина скончался от коронавируса 12 ноября, до этого ему неоднократно отказывали в медицинской помощи. В статистику погибших от COVID-19 в Новосибирской области он не вошел. В министерстве здравоохранения региона пообещали разобраться в ситуации. Однако погибший уже стал жертвой системы: ему не могли вовремя достать лекарство, к нему не приезжала «скорая», пишет Сибкрай.RU.

48-летний Вадим Скрипников скончался в городской больнице №11, куда его увезли уже в критическом состоянии. По словам его сына Игоря, помощи семья пыталась дождаться со 2 ноября, когда отцу стало хуже. На больничный он ушел несколько ранее с диагнозом «ОРВИ».

«12 ноября не стало моего отца, ему было 48 лет. Он никогда серьезно не болел, даже сезонные эпидемии простуды и гриппа обходили его стороной. Он не курил и не имел других вредных привычек.

Ковид сожрал его за две недели. За эти две недели ему было то лучше, то хуже.

7 ноября мы даже подумали, что он идет на поправку, так как пропали температура и кашель, но это было ложное ощущение безопасности. С 8 ноября ему стало резко хуже, 10 его госпитализировали, 12 его не стало.

Больничный ему выписали с 31 октября, диагностировав простой ОРВИ. За неделю лучше ему не стало, появился сухой кашель и температура. Пропал вкус и обоняние. Первый звонок в «скорую» мы сделали 2 ноября. Нас поставили в очередь (сказали, что ожидание на приезд два-три дня). 5 ноября приехал фельдшер. Он просто послушал отца, не проверив его пульсоксиметром, и поставил диагноз «пневмнония».

Мы спрашивали его и в справочной линии по ковиду, как добиться госпитализации, на что получили совет пройти КТ легких и по его результатам обращаться самим в поликлинику. Отец даже съездил с мамой в поликлинику, к которой был приписан. Он нормально себя чувствовал, мог передвигаться и даже не был похож на больного человека. В поликлинике направление на КТ не выписали, а лишь продлили больничный и отправили домой.

Вышеупомянутый фельдшер выписал отцу цефтриаксон. Этот антибиотик мы спокойно покупали еще в прошлом месяце для заболевшей собаки.

Но когда мы начали искать его в аптеках города, его нигде не было. Аналогично с областными аптеками. Не было и более слабых аналогов, пришлось обращаться к друзьям, друзьям друзей и так далее. У нас была лишь пара ампул цефтриаксона, так что вместо двух уколов в день пришлось ставить по одному. Лишь 9 ноября мы смогли достать удобоваримое количество антибиотика, но это был более слабый аналог – цефосин (12 ноября в теории должны были привезти из Казахстана 30 ампул цефтриаксона). 8 ноября состояние отца резко ухудшилось. Я обзванивал «скорые» по четыре-пять раз в день. На что получал ответ, что к нам приедут. Самому везти его в больницу не было никакого смысла, так как КТ мы так и не смогли пройти, потому что даже в платных поликлиниках к этому моменту очередь была расписана до 11 декабря.

10 ноября я последний раз позвонил в два часа ночи, сообщил, что ему резко стало плохо, он очень плохо дышит, задыхается с одышкой, температура под 40. Врач, который принимал мой звонок, весьма по-хамски ответил, что всем сейчас плохо и в Ленинском районе Новосибирска 300 вызовов – так что ожидайте своей очереди. В шесть часов утра 10 ноября он окончательно стал задыхаться. Лишь только тогда по звонку нам выслали реанимацию. Сатурация показала 30% содержание кислорода в крови; реаниматологи сказали, что это почти полное поражение легких.

Когда его забирали в 11 больницу Новосибирска, бригада реаниматологов сказала, что его положат в реанимацию на ИВЛ.

Когда его доставили, мы узнали, позвонив в больницу, что его положили в обычную палату и перевели в реанимацию только через несколько часов. На утро 12 ноября он умер. В справке о смерти, которую нам выдали 16 ноября, нет ни слова про ковид. Стандартная отписка с пневмонией.

Я не прошу какой-то помощи для нашей семьи, отец был трудолюбивым инженером, который занимался проектированием ЖД и автомобильных дорог, в свободное время преподавая в Сибирском государственном университете путей сообщения. Он смог обеспечить нас достойной финансовой подушкой, да и я достаточно взрослый, чтобы теперь одному содержать оставшуюся семью. Я прошу лишь распространить эту историю. Его не было в статистике по скончавшимся за 12 число по Новосибирску. Врачи в больнице, скорее всего, обманывали нас о его состоянии, так как в первые дни нам говорили, что он сам ходит и сам ест, но при этом с ним не было никакой связи. У нас не было шансов спокойно купить лекарство и своевременно положить его в больницу. Мы попали в мясорубку, наша система здравоохранения перемолола и выплюнула нас. И никаких ответственных за это не найти. Простые люди сейчас – это пушечное мясо.

Пожалуйста, оставайтесь по возможности дома и берегите себя».

В министерстве здравоохранения Новосибирской области сообщили, что действия медиков будут проверены: «Министерство здравоохранения проверит факты, изложенные в публикациях СМИ, о качестве и своевременности оказания медицинской помощи скончавшемуся 48-летнему мужчине».

В минздраве также заверили, что КТ для госпитализации не требуется, а в больницы пациентов увозят по показаниям – в тяжелом состоянии, тех, кому нужна кислородная поддержка, а также тех, у кого есть сопутствующие патологии, требующие непрерывного медицинского наблюдения.